Дитя из слоновой кости - Страница 15

— Какой ужас, — прошептал я.

— Дальше последовало еще худшее. Утрата ребенка так потрясла мою жену, что она потеряла рассудок. Целыми часами она сидела, улыбаясь и перебирая красные камни, подаренные ей Харутом и Марутом. По временам она обращалась к ребенку, словно он находился возле нее. Ах, Кватермэн! Как тяжело было на нее смотреть! Я делал все, что мог. Ее лечили лучшие врачи Англии, но бесполезно. Оставалась только надежда на то, что болезнь пройдет так же внезапно, как и появилась. Врачи говорили, что перемена места может оказать на нее хорошее влияние и, в частности, указывали на Египет.

Однажды утром жена спросила меня:

— Джордж! Когда же мы поедем в Египет? Едем поскорее!

Эти слова внушили надежду врачам, и они убедили меня не перечить ей. Мы отправились в Египет в сопровождении леди Лонгдэн. В Каире я нанял большой пароход с отборным экипажем и под охраной четырех солдат мы отправились вверх по Нилу. В течение месяца к своей великой радости я заметил, что у жены постепенно стали появляться признаки прояснения рассудка. Она проявляла большой интерес к древней скульптуре и храмам, о которых много читала, когда была здоровой. Однажды, за несколько дней до катастрофы, она указала мне на изображение Изиды и Горуса и сказала:

— Посмотри, Джордж, вот святая мать и святое дитя, — и поклонилась ему.

За день до катастрофы моя жена была странно спокойна. Она все время сидела на палубе, любуясь стоявшим на берегу храмом, высеченным в скале, со статуями, словно охранявшими его. Потом она долго смотрела на расстилавшуюся перед ее глазами пустыню, по которой на верблюдах двигались арабы.

Послушав пение суданских певцов, мы отправились спать раньше обыкновенного, так как в этот вечер не было луны. Жена жила со своей матерью в большой каюте на корме. Моя каюта была рядом с ними по одну сторону, а по другую находилась каюта сиделки. Экипаж и стража помещались на носу. С парохода на берег была перекинута сходня, на которой стоял часовой. Ночью задул шамсин, но я не слышал его, заснув весьма крепко, как и все остальные, включая, вероятно, и часового. На рассвете меня разбудил испуганный голос леди Лонгдэн, стоявшей у дверей моей каюты и спрашивавшей, не знаю ли я, где Люна. Оказалось, что моя жена уже давно ушла из каюты. Мы обыскали весь пароход, но она исчезла бесследно. Я передал дело в руки египетской полиции, начались энергичные поиски, но и они не дали никаких результатов. Тогда возникло предположение, что жена упала в воду и утонула, а тело ее унесло быстрое течение Нила. В этом была убеждена и египетская полиция, которая, несмотря на обещанную мной награду в тысячу фунтов за обнаружение хотя бы тела моей жены, отказалась от дальнейших поисков.

— Вы говорите, что в эту ночь дул ветер? Я полагаю, что он легко мог уничтожить все следы на песчаном берегу, — заметил я.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил лорд Рэгнолл.

— У меня нет оснований утверждать что-либо, но мне кажется, что ваша жена не утонула и жива сейчас.

— Но где она?

— Об этом надо спросить наших старых знакомых, Харута и Марута, — ответил я.

— Вы думаете, что она похищена этими негодяями?

— Мне кажется, что это так, хотя «негодяи» — слишком сильное выражение. Наверное, они честные люди. Не забывайте, что они служат своему богу, да еще такому, которому угрожает другой бог.

Тут я рассказал лорду Рэгноллу обо всем, что слышал Ханс от старой женщины в Беза, столице мазиту. Он слушал меня с глубочайшим интересом.

— Это удивительная история, — заметил он, когда я окончил свой рассказ. — Но не обратили ли вы внимание на то, что наш ребенок погиб из-за слона?

— Да, это странное совпадение сильно поразило меня, — ответил я, но не желая больше говорить об этом ужасном случае, я попросил лорда Рэгнолла продолжить свой рассказ.

— Рассказ мой близится к концу, — сказал лорд Рэгнолл. — Утрата сначала ребенка, потом жены, которая была для меня всем, сильно потрясла меня. Жизнь потеряла всякий смысл. Вскоре по возвращении в Англию я решил покончить с собой. Я уже написал необходимые письма и приготовил пистолет, как вдруг блеснула искра надежды… Я позвал Сэвэджа и приказал ему взять места на нервом почтовом пароходе, отходящем в Африку, затем приобрел у оружейников большой запас различного оружия — и вот мы здесь.

— Да, — задумчиво повторил я, — вы здесь. И с вами запас снаряжения, которого, пожалуй, хватит на целый полк, — прибавил я, указывая на огромную телегу, доверху наполненную багажом, и целую толпу носильщиков-кафров с отдельными тюками, которые под предводительством Сэвэджа остановились у ворот моего дома.

VIII. ОТЪЕЗД

Вечером, когда багаж был разобран и заперт в небольшом сарае, мы с лордом Рэгноллом продолжили наш разговор. Перед этим мы распаковали часть оружия — превосходный набор дорогих охотничьих ружей всех видов, годных для охоты на слонов включительно. Вид их, расставленных вдоль стен моей гостиной, привел старого Ханса в большой восторг. Он долго рассматривал их, поглаживая рукой и давая каждому из них особое название, как будто это были живые существа.

— С таким оружием, — говорил он, — баас может убить самого дьявола. Пусть баас поставит к ним Интомби, — прибавил он.

«Интомби» было мое старое любимое ружье, почти игрушечное по размерам, однако не раз в прошлом хорошо мне послужившее. Я перевел эти слова лорду Рэгноллу. Он расхохотался, чему я был весьма рад, так как давно не видел его даже улыбающимся.

Также в дополнение к охотничьему оружию в багаже было не менее пятидесяти военных крупнокалиберных винтовок системы Снайдерса с большим запасом патронов.